Речной порт. Гости, прибывшие в Лондон по воде, высаживаются именно здесь. В крупнейшем порту столицы Острова Пудингов.
Запах нечистой речной воды, дыма, шум, ругательства матросов и движение с самого раннего утра и до глубокой ночи. Дымя трубами, серые волны режут бесчисленные прогулочные лодки и лихтеры, снующие между крупными судами и пристанями. Здесь с огромного парохода сходят на пристань щеголеватые джентльмены и леди, сжимающие в руках зонтики и брезгливо подбирающие длинные юбки. Чуть дальше, восточнее по течению - горланит и сыплет жареными словечками рабочая братия, разгружающая с судна очередную партию брёвен и мешков с углем. Ещё дальше вдоль берега протянулась бесконечная череда небольших пирсов, сухих и мокрых доков, складских сооружений, рабочих бараков и портовых пабов, где каждое утро бригадиры отбирают из сонма собравшейся рабочей братии команду на один день. Почти через полсотни лет эта самобытная, пропахшая рекой, трудовым потом и утренним похмельем зона получит официальное название "Доклендс".
После заката, когда основная часть публики исчезает с лучами солнца и бортовыми фонарями кэбменов, развозящих по городу последний улов, в свете тихо шипящих газовых фонарей мелькают каски патрульных констеблей, хвосты бродячих собак, оборванные фигуры бродяг и прочих тёмных личностей. В ночной дымке дрейфуют силуэты сторожей, охраняющих склады, иногда с громкими песнями из тумана выруливают подгулявшие докеры, вызывая радостное оживление в рядах жриц наёмной любви, вышедших на ночной промысел.
И только Великая Темза продолжает невозмутимо катить мимо берегов свои грязные воды, вечная, почти неизменная и независимая от смены дня, ночи, времени года, властей и порядков.
Лондонский порт
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться12015-12-22 19:04:26
Поделиться22016-01-13 20:58:54
Пивоварня Старого Джонсона (Бермондси) >>
- Ты его в лицо-то видел? - негромко спросил Том, вышагивая между изрядно умащённой стеной и вереницей повозок и кэбов, старательно вертевших колёсами и наносивших поверх подсохших брызг новые, блестящие свежей, не подпорченной речным ветром грязью. - А то кот его знает, сколько их там вертится, этих Биллов Честертонов по кличке... Сукин ты хрен!
Отскочив к стене, Звонарь взбешенно уставился на конопатого возницу, вывернувшего назад длинную шею так, словно собрался свернуть её самостоятельно, опередив насильственные наказания со стороны.
- Ну что, стащить тебя с твоей свинячьей подстилки и заставить вылизать ботинки мне и Броунсу? - продолжал яриться Флетчер, отряхивая штанину.
- Вечно ты орёшь, Том, - жалобно прохрипел малый, нервно перебирая в руках вожжи. - Почему Бронс никогда не орёт? Ему досталось не меньше твоего, хотя у него ботинки наверняка были почище твоих. И всё равно ты сейчас будешь месить навоз и тину в доках, что станется твоим лапам от капли свежей водицы?
- Уйди, Болтон, - тяжело прорычал Том. - Уйди, пока цел, или, клянусь, вытяну твой трепливый язык и измеряю сегодняшнюю высоту прилива. Только сначала скажи, видел в порту Честертона-Бычка?
- Это который с белым глазом? - оживлённо задёргал кадыком Болтон. - Которого недавно вышвырнули из "Кота в сметане" без порток... кхм, - Поймав взглядя Броунса и Звонаря, возница прервал поток вейеричной информации о Билле Честертоне по кличке Бычок и равнодушно болтнул круглой головой в сторону порта, шумящего, вопящего чайками и переругивающегося носильщиками в просвете между двумя прибрежными домами. - Болтался у грузового причала узкоглазых. Их там как недавно кто-то отходил вечером дубинами по хребтам, так он и ещё ребята из наших сейчас часто успевают устроиться на том пирсе в дневную бригаду.
- Бывай, - равнодушно махнул Томас, и не глядя на Болтона, пинающего в тощий зад свою клячу, взял курс на дальние разгрузочные пирсы, уверенно рассекая массу из джентльменов в котелках и шляпах, дам с сумками, зонтиками и прогулочными пледами, своего брата Очень Деловых Людей, подпирающих стены или курсирующих туда-сюда через порт и прочую шантрапу воде чумазого пацана, довольно сунувшего в карман ловко перехваченную в воздухе монетку и юркнувшего к ожидающей его стайке.
Вскоре разноголосый говор сменился плеском душно пахнущей на солнце воды, гнусаво скрипящих досок настила, прогибающихся под босыми ногами грузчиков и матросни, лениво переругиваясь и потея, таскающих с лихтеров тюки с шерстью, бочки и прочие грузы, или просто шныряющих по причалу, направляясь на поиски "обжорок", женщин и выпивки.
Вопреки россказням Болтона, на указанном пирсе трудились только маленькие черноволосые китайцы, юрко снующие мимо хозяйски озирающего пристань Звонаря и Броунса.
- Ей, ты... мистер, - небрежно позвал Том одного из мимопробегающих трудяг. - Постой-ка...
- Во бу минба, - залопотал китаец, искоса стрельнув раскосыми глазами, - Ни пойимать глиске, во бу минба.
- Тпру, говорю! - Томас развернулся во всю ширину плеч, перегораживая дорогу сразу двоим муравьям. - Билл Честертон. Где-то здесь. Где Билл?
Но люди-муравьи только лопотали всё громче и беспокойней, горячо уверяя белого господина, что они ничего во бу минба.
- Угу. Они всё ещё не понимают, Броунс, - многозначительно произнёс Томас, не сводя с желтолицых гадёнышей взгляда и упирая в бока неспешно закатанные рукава.
Отредактировано Томас Флетчер (2016-01-16 20:27:35)
Поделиться32016-01-14 20:43:43
Пивоварня Старого Джонсона (Бермондси)>>
Да потому что оторался Броунс: когда был в том же возрасте, что и Томас, когда кровь кипела в молодых жилах, а моча нередко ударяла в голову, Броунс тоже ярился из-за каждой ерунды, брал на крик, а еще чаще - на кулак. Было дело, да прошло давно. Сейчас Броунс чувствовал себя если не стариком, то человеком изрядно потрепанным жизнью, перевидевшем и испытавшем на своем веку столько всего, что понял - от крика толку не бывает. Если чувствуешь себя правым - бей, а провинился - молчи. Но эта мудрость приходит не столько с опытом, сколько с годами, когда-нибудь и молодой Флетчер научится держать себя в руках, лишь бы потом такие, как Болтон, не стали вспоминать эту горячность парня, как подарок, ведь ясно же, не бойся собаки, которая лает - бойся той, что молчит.
До порта дошли без приключений, но здесь столкнулись с небольшой проблемой. Желтомордые, опасаясь лишиться языка за излишнюю болтливость, ни в какую не желали отвечать на вопросы Тома-Звонаря, уперлись наглухо, хотя не могли не знать, что главный Крысолов пока не добьется своего, все равно не отстанет. По всем прикидкам выходило, что трудолюбивые и упертые, как оводы, китайцы попали на сей раз между молотом и наковальней. Сболтнешь лишнего - накостыляют, будешь молчать - тоже начислят по первое число, хоть так крути, хоть этак, а твердить по заведенному "во бу минба" нет резона.
Пока молодой Флетчер закатывал рукава, готовясь перейти к более действенным способам убеждения, Броунс без лишних слов, сгреб ближайшего к нему желторожего за тощую косицу, короткой подсечкой уронил китайца на колени и ткнул мордой в месиво из речного песка, ракушечного крошева, тины, харкотины и того, о чем даже думать не хотелось.
В вонючую мешанину лицо китайца погрузилось по самые уши. Бедняга сначала затрепыхался, принялся судорожно шарить руками по липкой грязи, пробовал лягаться, но забитые всякой мерзостью рот и ноздри очень скоро привели к тому, что он начал задыхаться. Безуспешные потуги вырваться из железного захвата Броунса стали стихать и в тот момент, когда бедолага почти смирился со своей судьбой, Броунс дернул его за косицу кверху.
Перепачканный грязью китаец смог наконец дышать, но зато теперь он боялся пошевелиться иначе сломались бы шейные позвонки, с такой силой его голова была задрана вверх и назад.
- Во бу минба? - почти ласково поинтересовался Броунс, заглядывая в узкие, смертельно перепуганные глаза.
- Оу мин бэлла, - пролопотал желторожий, - во я шоута...
- Вот и хорошо, что понимаешь,- согласился Броунс и, оставив в покое хлипкий хвостик китайца, выпрямился. - А все нам знать не надо, не усердствуй, скажи где Билл. Билл, видел?
- Ши да, ши да, - прохрипел китаец. Он все так же стоял на коленях перед Флетчером и Броунсом, даже не делая попыток обтереть лицо или подняться на ноги. - Доки... каталин...тама Билла...
Разом потеряв всякий интерес к жалкой согбенной фигурке у своих ног, Броунс повернулся к Тому:
- Что скажешь, великий тхоу? Идем на Санту-Катарину?
Отредактировано Броунс (2016-01-14 20:47:03)
Поделиться42016-01-17 18:52:08
Пивоварня Старого Джонсона (Бермондси) >>
Обхождение с желтолицым собратьям не понравилось - китайцы взволнованно залопотали, побросали ношу, замельтешили, как взбудораженные муравьи. Только Звонарь-то этот народец знал не первый год. Заголив поблескивающий нож, Флетчер резко подался туда-сюда, заставляя подступающих к Броунсу попятиться на вежливую дистанцию:
- А ну назад, драная треска, разделаю, штанов обоссать не успеете!
Забитые, испуганно-покорные шмакодявки только с лица перевяленные херувимы. А на деле вроде ящичков с двойным дном, в которых Одесситы протаскивают мимо носов сборщиков своё неучтённое добро: вот он кивает, как пузатый (и не поверишь, что где-то они себе нажирают такие морды!) глиняный болванчик в витрине "Фарфорового слона". А через минуту будешь сидеть с дырой под лопаткой и чёрта с два кто выловит в гомонящей толпе одинаковых, как горошигы, узкоглазых ту гниду, махнувшую под шумок шилом.
Зайцы притихли, подбирая тюки, чтобы не получить нагоняя ещё и от зорко наблюдающего с лихтера бригадира, и дальше смотрели показательную экзекуцию молча. Жизнь нищего иммигранта дешевле, чем услуги грязной уличной лахудры из Уайтчапела, не пользующейся краской, потому что глаза у неё вечно подведены тенями от кулаков буйной клиентуры и дешёвого джина. Никто в Скотленд Ярде не станет рвать холку из-за человека, которого и различить-то невозможно среди шевелящейся массы придонного отребья, и на место его всегда найдётся десяток-другой охотников поломать горб за пару пенни, а безымянные холмики будут продолжать расти на безвестном кладбище для отбросов, где их и закапывают не как людей, а как никому не нужные, но недозволенные валяться по канавам отходы.
Всё это собравшееся у пирса общество знало не по наслышке, и мир вращался по заданной владыками мира орбите.
- Чего тут говорить. Надо идти, - ответил Том, не показывая виду, что знать не знает, что за чёрт такой этот самый "тхоу".
Ей-богу, Флетчер временами просто любовался Броунсом и недоумевал, почему, когда была такая возможность, тот не отхватил дело папаши в свои руки. В глубине души оба знали, что при желании опытный Броунс без чрезмерных усилий отодвинул бы молодого, зачастую опрометчиво горячего соперника на второй план. Может быть даже без спешных похорон на какой-нибудь городской свалке. Но есть вещи, которые два джентльмена никогда не будут обсуждать, не будучи сдвинуты обстоятельствами на расстояние хорошего удара ножом. И никто не собирался ломать неписаных правил.
Звонарь сплюнул в воду, с сомнением поглядывая на покорно ожидающего своей участи китайца.
- Не знаю, брат. Эти желтушные крысы что угодно сбрехнут, лишь бы ты им сейчас не навалял по шее. Может, врезать ему пару раз для профилактики?
Нет, всё-таки сегодня у китайца наверняка был какой-нибудь китайский праздник или просто счастливый день. Профилактической сан.обработки решили всё-таки не устпраивать. Однако, прежде чем направить свои стопы на Санта-Катарину, с леденящим спокойствием пообещал жертве стихийного бедствия:
- Если ты соврал и никакого Билла там не будет, я вернусь. И будь спокоен, я не спутаю твою рожу с какой-нибудь другой рожей.
Отредактировано Томас Флетчер (2016-01-17 20:16:46)