~Начнем с начала~
Пятница 15 августа 1899 года, утро.

Оливия не находила себе места. Ощущение чего-то безотчетного, смутного и тревожного появилось еще утром, как только она проснулась и открыла глаза. Нервные метания вообще-то не были свойственны ее натуре, она всегда пребывала в полном ладу со своим душевным равновесием, но иногда предчувствие наступающих перемен нет-нет да и посещали леди Торнтон, как нежданные и мало приятные визитеры, которых нужно терпеть пока они не соизволят удалиться так же внезапно, как и пришли.

Позавтракав без аппетита и побродив по дому, не зная чем занять себя до полудня, Оливия наконец решила немного пройтись, а заодно и вывести на прогулку собаку. Обычно это вменялось в обязанность одной из горничных, но сегодня миледи приказала подать ей костюм для утренних прогулок и принести собачий поводок.
Погода была прекрасна, солнце еще не успело разогреть воздух и легкий веток приятно овевал лицо женщины, игриво перебирая складки длинной юбки, которая мела мостовую, словно это был не уличный тротуар, а до блеска натертый паркет в ее гостиной. 

Оливия жила в старинном особняке на Итан-лейн неподалеку от Бекингем-плейс и могла выбрать для прогулок любой из трех парков, расположенных буквально в нескольких шагах от своего дома, но в Сент-Джеймском сейчас, наверняка, можно оглохнуть от детского гвалта, поскольку бонны всех окрестных домов вывели на утренний моцион своих малолетних подопечных, а те либо кормят у пруда пеликанов, соревнуясь в громкости голосов с этими шумными птицами, либо стремглав, совершенно не разбирая дороги, бегают по аллеям и того и гляди собьют с ног. А в саду у Бекингемского дворца шагу не ступить от толп туристов: почему-то всем приезжающим в Лондон страсть как хотелось посмотреть на резиденцию британских монархов.

Так что по зрелому размышлению, Оливия решила пройтись до Грин-парка, это заняло бы чуть больше времени, зато там можно чувствовать себя спокойно. Тишину теннистых аллей нарушали лишь размеренные шаги прогуливающихся парочек да шорох колес кресел-каталок, в которых камеристки и несчастные бедные племянницы, живущие у своих, впавших в маразм богатых тетушек на положении прислуги, выгуливали капризных старух.

В сторону молодого человека, сидящего в непринужденной позе на одной из скамеек, Оливия, проходя мимо, даже не повернула головы и, кажется, не обратила на него внимания, но нескольких секунд, пока он находился в поле ее зрения, хватило, чтобы рассмотреть его в мельчайших подробностях.

Простолюдин, скорей всего уроженец Ист-Энда, но одеждой и манерами, явно, пытается выдать себя за представителя среднего класса. Впрочем, менее наметанный и более заинтересованный взгляд отметил бы, что ему, хоть и с большой натяжкой, это вполне удается. Костюм выглядит недорого, зато подобран со вкусом и сидит отлично, а вот ботинки весьма приличные, правда, их не мешало бы почистить. Одно леди Оливия выделила моментально и четко - парень был необыкновенно... нет, не столько красив, хотя и этого не отнять, сколько харизматичен! Что-то в его лице, а главное, в выражении глаз, наводило на мысль о хищнике, затаившемся в засаде и терпеливо ждущем свою жертву.

С достоинством прогуливающейся королевы, ведя на поводке серую суку породы уиппет, леди Торнтон проплыла мимо и скрылась за оградой парка.
Но не прошло и десяти минут, как из тех же самых ворот, куда вошла женщина, стремглав выскочил рыжий кот. Он несся прямо по направлению к лавочке, на которой отдыхал молодой человек, а следом за ним, отливая на солнце жемчужным блеском лоснящейся шкуры, мчался серый уиппет.

Отредактировано Оливия Торнтон (2016-01-11 22:23:39)

Прохаживаясь взад-вперед по дорожке, Оливия высматривала фигуру полицейского, чтобы на его плечи переложить отлов резвой беглянки, но вместо этого увидела приближающегося мужчину, мимо которого она прошла совсем недавно. Он нес на руках взъерошенного рыжего кота, а возле его ног, словно выпрашивая отдать законную добычу, возбужденно приплясывал уиппет.

Молодой человек шел спокойно и уверенно, как будто только ради того, чтобы возвращать безутешным растеряхам их собак, он и дежурил у парка. Теперь Оливия смогла рассмотреть его поближе и намного лучше. Нет, он совершенно однозначно был красив, такими бывают мужчины, знающие себе цену в глазах женщин. Худощавый, но не субтильный. Наоборот, в нем угадывалась скрытая сила, потаенный до времени напор и что-то еще, чему Оливия долго подбирала определение, пока не поняла, что это ощущение опасности. Он мог казаться сколь угодно любезным, она даже допускала, что ему не в тягость прикинуться великодушным и добрым, но всерьез рассчитывать на уступчивость и покорность с его стороны, вряд ли было разумно.

Под вуалью незаметно вспорхнули и вновь опустились длинные ресницы, пряча от мужчины заинтересованный взгляд.
- Ах, вот в чем дело! - Грудной, неожиданно низкий для этой утонченной леди голос, казалось был подбит нежнейшим бархатом, а от чуть растянутых в словах гласных, создавалось впечатление, будто женщина вкладывает в них какой-то иной смысл. - Мне нужно было догадаться, что Шери непременно найдет за кем бы поохотится. Обычно она ограничивалась птичками, но кот несомненно - объект для нее более привлекательный. Ведь победа покажется намного слаще, если поймать того, кого труднее изловить, не так ли, сэр? - Когда она обратилась к молодому человеку, их глаза встретились.

В течении всей жизни на Оливию смотрели тысячи раз: восхищенно и рассерженно, негодующе и влюбленно, взбешенно и кротко, но незнакомец ее поразил, оказываться под таким взглядом ей еще не приходилось. Да, в прямоте его льдисто-серого, как арктический лед, холодного взора чувствовалась оскорбительная дерзость, прищур граничил с неприкрытой развязностью, а в том, как откровенно он изучали лицо стоящей перед ним женщины, за версту угадывался очевидный вызов, если не сказать, нахальство. И все-таки, Оливия не почувствовала себя уязвленной, напротив, самоуверенность этого мужчины, его несомненная убежденность в том, что он, только он и никто больше, является хозяином положения, вызвали у нее острейший интерес. К несчастью, никак не находился способ продолжить их мимолетное знакомство, поэтому пришлось наклониться к собаке. Щелкнул карабин и уиппет, взятый на поводок, наконец-то присмирел.

- Ну, дорогая, ты сегодня уже вдоволь набегалась, пора возвращаться домой. - Но прежде чем уйти, Оливия протянула руку и коснулась пальцами, затянутыми в серую перчатку лобастую голову кота. Сверкнул глубокой синевой сапфир, бликом отразившись на небритой щеке мужчины: - Кажется, теперь этого рыжего разбойника можно отпустить, Шери надежно привязана и ему больше ничто не угрожает. Ох, - вырвалось у нее вдруг невольное восклицание, -  я совсем забыла поблагодарить вас, сэр! - Мягкие губы - нижняя чуть полнее верхней - сложились в смущенную улыбку. -  Если я что-то могу для вас сделать, чтобы не чувствовать себя перед вами бессовестной должницей, только скажите.

Это был весьма тонкий, практически неуловимый намек на новую встречу, ничего лучшего она придумать не могла, но продолжить более тесное знакомство совсем бы не отказалась.

Отредактировано Оливия Торнтон (2016-01-13 21:57:02)

Итак, он понял и принял предназначавшийся ему посыл. Даже сделал ответный бросок. Впрочем, двусмысленность вряд ли сошла бы ему с рук, не будь он так дьявольски красив, и только поэтому Оливия сделала вид, что не заметила ничего предосудительного.
Она, конечно, желала познакомиться поближе с интригующим, интересным, неизвестно откуда взявшимся мужчиной, но никак не рассчитывала, что он предложит себя в качестве провожатого.

Право, его внешний вид, хоть и мог сойти за вполне приличный в каком угодно другом районе, только не в Мэйфере и Белгравии, где она, собственно, и жила. Констебль, дежуривший в начале их улицы, непременно остановил бы молодого человека: у полицейских глаз наметанный, они мгновенно и с точностью опытного ювелира способны оценить финансовую и социальную принадлежность людей, и только после вежливых, но дотошных расспросов куда и зачем он направляется, его либо пропустили, либо порекомендовали выбрать другой маршрут. Иное дело, пройти по Итан-лэйн в сопровождении леди Торнтон. Тут ему взяли бы под козырек и не обеспокоили ни единым вопросом.

А почему бы и нет? Разве не забавно продефилировать по их улице в обществе столь редкостного экземпляра, особенно если он... Оливия вдруг поймала себя на мысли, что нежданная встреча может стать для нее настоящим развлечением, за которым к тому же не нужно никуда бежать и искать на стороне. Поистине, мистер, - как он сказал, "кстати, Джозеф. Джозеф Шефферд"? - сам не зная того, окажет ей большую услугу.

Не пряча улыбки, вполне подошедшей бы кошке только что полакомившейся сливками, Оливия качнула полями шляпки:
- Очень рада, мистер Шефферд. Леди Торнтон. Или, если угодно, миссис Торнтон, думаю, нам можно обойтись без положенных в таких случаях церемоний. - Выпячивать свой графский титул она не стала, не хотела показаться чопорной задавакой, но обращение "мэм" было для нее уж слишком не привычным и резало слух.

Что делать с тонкой кистью, обтянутой серой кожей самой отличной выделки, прикоснуться поцелуем или просто пожать,  мужчина должен был решить сам.
-  Я живу неподалеку от площади Гросвенор. Обычно дорога не занимает много времени, но боюсь, что вам придется подстраиваться, леди ходят не спеша. Юбки, сэр, - с усмешкой, словно последняя фраза подразумевала какой-то пикантный подтекст, пояснила женщина.

Уиппет, взятый на поводок, казалось, полностью позабыл о коте и переключил свое внимание на тщательное обнюхивание предметов, мимо которых проходила хозяйка и ее новый знакомый. Оливия же ни на секунду не выпускала из виду Шефферда, хотя даже не смотрела в его сторону.
Уличная сутолока и разноголосица запруженной Бекингем-роуд постепенно стала сменяться на менее оживленные тротуары, а чем ближе они приближались к Бистону, тем реже можно было встретить тех, кто не желал ходить пешком, публика Белгравии предпочитала передвигаться в собственных экипажах, даже если речь шла о каких-нибудь десяти метрах.

Констебль, дежуривший на перекрестке Бистон и Итан-лейн, привычно коснулся двумя пальцами каски, приветствуя графиню и подозрительно глянул на ее спутника, но почел за лучшее не вмешиваться.
- Вот здесь я и живу, - сообщила Оливия когда они остановились у ажурных кованных ворот, перекрывающих доступ нежелательным визитерам к широкой подъездной аллее, в конце которой, среди цветущих клумб и остриженных газонов, отчетливо просматривался огромный особняк из красно-коричневого кирпича. - Мне ужасно неловко, но, поверьте, я сделала все возможное, чтобы идти как можно быстрее. Надеюсь, вы не опоздаете на свою встречу?

На этом можно, и нужно, было расстаться, но шаловливый бесенок внутри женщины никак не хотел успокаиваться. То, что она сделала в следующую секунду, шокировало бы любого представителя ее круга, а Оливия мысленно уже потирала руки от задуманного.
- Э-э-э...мистер Шефферд, сегодня вечером я устраиваю для друзей небольшой прием и была бы рада пригласить вас в качестве моего гостя. Если пожелаете и найдете время, милости прошу. Мы начинаем в семь, но так рано приезжать не обязательно, обед все равно подадут только в одиннадцать, так что можете выбрать для себя любое удобное время, от восьми до половины одиннадцатого. А сейчас прошу простить, хлопоты хозяйки перед приемом гостей вынуждают меня попрощаться с вами. Ох, кот! Я совсем забыла о коте. Давайте же его сюда, мистер Шефферд!

Приняв из рук мужчины, утробно бормочущий рыжий комок, Оливия, на сей раз без лукавых улыбок,чинно поклонилась молодому человеку и войдя в калитку, направилась к дому.

Торнтон-хаус (Итан-лейн, 11. Белгравия)