Дорога (любая из пригородных и загородных)>>

Четкий ритм шагов двух полицейских всполохнул унявшихся было деревенских собак. Волна неистового лая взлетела над Шаттерин-Криком, будто дым от пожарища и, заполонив округу, вызвала сердитый грай в переполошенных вороньих гнездах. А вот люди, собравшиеся на улице, внезапно притихли. Забелели лица повернутых голов, смолкли голоса, позы стали напряженными.
Нести тяжелую сумку и фонарь, да при этом отмахивать рукой, как положено при строевом шаге, Керку удавалось с трудом и он подозревал, что выглядит не столь внушительно как бы ему хотелось, оставалось надеяться, что местные проникнутся должным почтением к людям в форме лондонской полиции.
Вот уже мимо промелькнули плетни первых избенок, вместо приветствия им вслед неслась разноголосица дворовых псов, что рвались с цепей за заборами, где-то испуганно заблеяла коза.
- Странное дело, ночь на дворе, а они не спят, - вырвалось удивленное восклицание у Саймона. Он имел ввиду деревенских, собравшихся тесным кружком.
Действительно, в деревнях летом день начинался с восходом солнца, зимой поднимались затемно, зато и ложились рано. И в такую пору, как правило, если не случалось чего-то из ряда вон выходящего, все уже дрыхли, досматривая десятый сон. А тут, гляньте-ка, такая активность!
И если у МакКоя была охота, поделиться с напарником своей версией, то раньше его ответа подоспела неожиданная отгадка.
- Ба! Да это ж мои констебли! - Радостно завопил мужской голос, в котором Керк сразу признал кэбмена, безвременно почившего, по их с Лесли мнению, в гнилых топях. - А я ж, извольте видеть, жив и даже здоров. Токмо лошадку свою утерял. Вывела она меня к деревне-то, а сама, глядь-поглядь, исчезла! Во, чудеса какие бывают.
Словно не слыша дурацкого лепета кучера, полицейские подошли к стайке людей и разом, как на параде, остановились. Керк опустил на землю сумку, фонарь - здесь он был уже без надобности, в руках многие держали зажженные керосиновые лампы, - и вскинул пальцы к каске.
- Доброй ночи. Констебль Керк. Это констебль МакКой. Старосту деревни не подскажете где нам найти?
Их изучали долго и придирчиво, в полном молчании, лишь изредка перешептываясь между собой, словно решали, принять незванных гостей честь по чести или спустить на них собак. Наконец, вперед вышел не старый еще мужчина, примерно одних лет с Саймоном.
- Я тут староста, Питстон меня кличут.
- Вот что, Питстон, мы с дороги устали, хотелось бы отдохнуть. Есть у вас какой-нибудь постоялый двор, где мы сможем поселиться? - Керк в окружении людей, сразу вернул себе привычную уверенность и командный тон. Здесь не дикая чащоба, не гиблые болота, и никто не таращиться на тебя из темноты страхолюдными зенками так, что душа в пятки уходит. Икота от страха не давит.
- Не Питстон я, а Питстон, - в голосе старосты слышались нотки смущения и неловкости.
- Не понял, - сурово нахмурил брови Саймон. Кажется, в чем-то крылся подвох, но Керк, как не старался, пока не мог его распознать.
Тут из-за плеча стоящего в переднем ряду мужика, выглянуло привлекательное молодое личико. Со смелостью, присущей всякой хорошенькой женщине, уверенной, что ей простится любая дерзость, незнакомка пояснила:
- Пит он, Пит, господин полицейский, по фамилии Стоун. Вот и выходит у него - Питстон. А я, извиняюсь, куды ж вам на постоялом дворе селиться? У Пита-то лучче, удобней. У него и комната свободная есть, большая, аккурат для двоих, чтоб не тесниться. Так что ли я говорю-то, Питстон?
Тут все засмеялись. Кто-то поддержал предложение девушки, кто-то высказался против, но напряжение, сковавшее жителей деревеньки при первом контакте с констеблями, стало понемногу улетучиваться.
Саймон повернулся к МакКою.
- Как думаешь, стоит на постой к старости идти или двинем в гостиницу местную?
При этом, Керк не удержался от взгляда в сторону бойкой девушки. Личико сердечком, рот приоткрыт мягким овалом, а глазищи на пол-лица, огромные, как блюдца. Красавица. Вот у кого бы поселиться. Только дивные глаза красотки, к досаде Саймона, глядели вовсе не на него, а на Лесли.

Отредактировано Саймон Керк (2016-02-27 01:06:32)