Лондон никогда не был спокойным городом. Как ни тужилась матушка Виктория Ганноверская, Саксен-Кобургская -Готская, герцогиня Брауншвейгская-Люнебургская и Саксонии привить подданным добродетель нравственности и благочиния, в руках людей суетных достоинство превращалось в надменность, сдержанность оборачивалась сухой чопорностью, а уж бережливость...
Богатый на людей просвещённых и отзывчивый к веяниям прогресса, Лондон шёл вперёд семимильными шагами, но под юбками старухи-Англии оставалось так же темно, душно и безнадёжно, как и прежде. Полчища бедняков и бродяг переполняли трущобы Ист-Энда и прочие бедные кварталы; работные дома, благотворительные общества и муниципальные больницы для бедноты не справлялись с напором болезней, голода, пьянства, проституции, безграмотности и духовной нищеты, переполнявших задворки блистательной столицы. И последняя из перечисленных, пожалуй, была самым страшным из недугов, беспрепятственно, как бациллы в затхлой воде, курсируя и в высшие слои общества.
Корни истории, которая станет центром нашего повествования, тянутся к не столь уж далёкому 1895 году, когда старый Уорвик Элмер Флетчер, в очень определённых кругах известный как Слепой Герцог, приказал долго жить и любить друг друга, отравившись джином на одной из закрытых пирушек в любимом кабаке "Кот в сметане". Любить любовницу старого греховодника, так коварно, с истинно женской скрупулёзностью отомстившую Флетчеру за какую-то глубокую женскую обиду, никто не стал; барышня просто бесследно исчезла, уступив место медам борделя другой, более осмотрительной преемнице. Скотленд-Ярд вздохнул с тревожным облегчением. Вдова Флетчера, приличная миссис, не страдавшая ни слепотой, ни глухотой, ни солидарностью к бизнесу Уорвика и почти не общавшаяся последние несколько лет с супругом, как водится, ушла в глубокий траур. Что же касается других лиц, имеющих непосредственное касательство к делам преждевременно почившего герцога тёмных подворотен...
Некоторое время в переулках Саутварка царил хаос, а дворники, выходящие с рассветом мести улицы, находили бесхозные трупы несколько чаще обычного. Банда мучительно делилась, как инфузория-туфелька, отбивая суверенные территории от наскоков других претендентов и нового главаря. В итоге за вожжи, ножи и трости взялись сразу две пары рук.
Тянуть вдвоём за одну упряжь оказалось чертовски неудобно, но первое время брат и сестра кое-как держались вместе, периодически неволей или в силу природной склонности к доминированию задевая друг друга локтями. Некоторые члены банды ушли в другие шайки, не слишком веруя в успешность "вздорного молодняка", заступившего на место папаши. Но самые верные и самые отчаянные остались, негласно выбрав для себя наиболее правильный, с его точки зрения, объект лояльности. Затем вышло так, что главное достояние оказалось в цепких коготках Беатрис Флетчер, а разбитной братец откололся в сторону, крепко обосновавшись в Бермондси, тесно соседствующем с Саутварком. Где и сформировалась окончательно самостоятельная банда Крысоловов.
Вопреки прогнозам скептиков, хватка у обоих "наследников" не многим уступала папашиной. Около трёх лет успешно трудились на ниве сутенёрства, грабежей, подпольных боёв, вымогательства и прочих разновидностей труда, не одобренных законодательством Британии, продолжая время от времени сталкиваться лбами над каким-нибудь лакомым дельцем. Но настоящая война разразилась в 1898 году.
Владелец ювелирной лавки в Блумсбери в тот день мог по праву раздуваться от гордости. Согласитесь, всё же не многие могут похвастаться, что налётчики сбегаются гуртами и режут друг другу глотки за право разграбить его коллекцию. И так уж вышло, что один из предводителей унёс побрякушки, а второй - только дырку в печени, а позднее выяснилось, что неудачником в короткой, по-уличному жестокой стычке оказался разлюбезный молодой мисс Флетчер.
При всей своей суеверности, мало кто из циников лондонского дна верит в случайности. Быть доброй христианкой Бет Флетчер отказалась категорически и смерти возлюбленного братцу не простила. Вражда между Крысоловами и Сиамскими Сёстрами вспыхнула с такой силой, что самым безотказным способом самоубийства для представителя той или иной из двух банд стало просто показаться на территории конкурирующей организации. Правда, вскоре пыл пришлось немного умерить, ибо яростная грызня и чрезмерный урожай на беспорядки с покойниками начала привлекать слишком пристальное внимание Скотленд Ярда, да и деловые партнёры заклятых родственников начали задумываться, стоит ли продолжать вести дела с двумя пороховыми бочками. Однако, смертельная вражда продолжает тихо пламенеть, как горящая шахта, грозя в любой момент вырваться очередным снопом пламени.
