В августе раннее утро несёт в мягких ладонях почти осеннюю прохладу, пахнущую первыми яблоками, предчувствием инея и пряными жёлтыми листьями. Там, где земля не побелела от соли со спин рабочих, где женские руки не потрескались от холодной воды и щёлока и где хлеб не пахнет навозом, можно позволить себе помечтать о грядущей осени, словно сошедшей с картин модных смелых художников вроде Пьера Боннара, и несколько минут от булочной до дома чистоты Маргарет тратит именно на это — на мечты об осени.
Она мечтает о том, как сквозь сентябрьские туманы к тёплым камням и ваннам потянутся свежие секреты и новенькие фунтовые бумажки с портретами Её Величества; о том, как через промозглый серый октябрь к очагам и спальням возвратятся перелётные лорды и сэры, наслаждавшиеся летом в загородных поместьях; о том, как чёрные слепые ночи ноября приведут к её порогу несколько заблудших и неизменно прекрасных пташек…
Стук её каблуков гулко разносится по спящему переулку, развеивая флёр фантазий, и один из людей господина Клэнси встречает Маргарет у чёрного входа в бани. Прежняя (и, по сути, настоящая) мадам Бартон возвела открытие парадных дверей в нерушимую традицию, которую миссис Харрелл чтит с любовью и нежностью — эти двери открываются строго в полдень и только для посетителей. А до этого времени дом чистоты погружён в себя и живёт своей особенной, внутренней жизнью, в котором льющаяся из раструба граммофона музыка оттеняется шальным скрипом щёток о металлические донья ванн, запах свежих смесей для воскурения перебивает ароматы готовящейся еды, а вечерние нимфы щеголяют по внутренним помещениям бань в сорочках бабушкиного кроя.
Маргарет переступает порог и понимает, что оказалась дома.
Через полчаса она в одиночестве завтракает и знакомится со свежими новостями из газеты, купленной у крикливого мальчишки на углу. Время подходит к восьми, когда к ней присоединяется доктор, получающий приятные деньги за чистоту репутации термальных бань, и миссис Харрелл присоединяется к осмотру девушек, вместо сестры делая пометки в книге, пока эскулап проводит процедуры. И вот, к полудню никто не сможет упрекнуть дом чистоты в малейшем беспорядке в умах или в кулуарах — в купальнях курится пар, графины с ароматными маслами выстроены ровными рядками на полках в ванных комнатах, в дорогих спальнях постелены новые простыни (в тех, что для гостей попроще, меняют только откровенно грязные), в общем зале курятся благовония и играет музыка.
Полдень. Мадам Бартон поворачивает ключ в новеньком немецком замке, открывая парадную дверь, и рассаживает часть девушек по залу, остальных отправляя во внутренние комнаты штопать постельное бельё и наряды. Через четверть часа, когда в распахнутые объятия термальных бань совершенно предсказуемо не валят толпы народу, Маргарет усаживает у себя в ногах свою любимицу, Розалин, и достаёт щётку из конского волоса. Под монотонное чтение очередного дамского романа и чесание золотистого шёлка она, кажется, готова провести весь день.
Но это лишь кажется.

Казалось бы, август — хлебный месяц, и дом должен быть полная чаша, но про термальные бани такого не скажешь. Аншлаг тут царил зимой и в пару недель июльской жары, если той случалось посещать Лондон, а глубоко за августовскую полночь посетителям хватало и воды, и полотенец, и девушек. И потому Броунсу не пришлось долго ждать.
Зэмба сделал несколько шагов по коридору, постучал в ближайшую дверь, вполголоса передал просьбу ночного гостя и вернулся на свой пост.
Не прошло и пары минут, как быстрый стук каблуков и шуршание юбок выдало появление миссис Харрелл ещё до того, как она предстала пред ясные (или, с учётом обстоятельств) мутные очи пилигрима, нарушившего покой её заведения. Она решительно подошла ближе, окинув его оценивающим взглядом и коротко отдала распоряжения служанке, охавшей за её плечом:
— Луиза, пригласи в смотровую Тьму и пусть принесут таз горячей воды. И графин вина, пожалуй… И отправь сюда Милли, пусть уберёт, — когда женщина скрылась в коридоре, Маргарет склонилась к плечу Броунса, разглядывая рану.
Всестороннее просвещение, которому она ещё девчонкой подверглась в термальных банях, обошло стороной её познания в медицине, но многолетняя практика добавила в копилку опыта миссис Харрелл умение делать некоторые выводы. И не бояться крови.
— Отлично, Броунс. -Маргарет, наконец, обратилась непосредственно к неожиданному гостю. — Признаться, я уже подумала, что ты забыл дорогу к моему дому, — она выпрямилась и взглянула на Броунса с сестринской улыбкой. — Идти можешь?

Отредактировано Маргарет Харрелл (2016-03-03 20:22:53)