Долгая дорога из провинции в столицу никак не сказалась ни на настроении, ни на бодрости духа юного виконта, взбудораженный нежданным приключением, он едва мог усидеть на месте: заключенные в шелковый плен перчаток тонкие пальцы непрестанно теребили оборки платья, пробегались по немилосердно выдающей в нем сельского жителя туго закрученной пепельно-русой косе, поправляли шляпку и совершали миллион прочих излишних движений. Волнение достигло апогея, когда Милли впервые в жизни вдохнул тяжелый, комковатый воздух Лондона, сырыми пластами стелющийся под каблучками его дорожных туфелек, поблескивающими бисеринками влаги рассыпавшийся по одежде. Радостного предвкушения не испортила даже торговля с кэбмэном, заломившим неслыханную цену, едва услыхав название поместья, куда направлялся наш счастливый наследник, вернее, наследница.

Возможно, столичная леди и не стала бы спорить об оплате, посчитав ниже своего достоинства, но провинциальная прижимистость душила виконта жилистыми тощими ручонками, не позволяя отступить от отложенной на поездку суммы ни на пенс. Сраженный непоколебимой твердостью и упорством юной леди, пробурчав под нос ”чертова кукла!”, кэбмен довез Милли до нужного места, где, сгрузив посреди заросшей подъездной дорожки все сундуки и чемоданы, немедля умчался прочь с гиблого места, оставив пассажирку в гордом одиночестве.

Сердито топнув туфелькой и украдкой погрозив вслед кэбу маленьким крепким кулачком, юноша с любопытством огляделся по сторонам: почти подступающая к стенам особняка дикая природа не была для него ни в новинку, ни чем-то пугающим, а вот ледяной ночной ветерок, поддувающий под юбки и нахально щиплющий обтянутые тончайшими чулочками ноги, был серьезной причиной для быстрых действий.

- Какой миленький д-д-д-домик, - простучал зубами виконт, зябко обхватывая себя за плечи и некуртуазно подпрыгивая на месте. Особняк в темноте выглядел торжественно-мрачно, величественно выступая из сгущающегося тумана - но ни в одном окне не горел свет, поэтому житейская мудрость, впитанная воспитанием простых сельских женщин, подсказала, что стучать в массивные двери бессмысленно. Подхватив небольшой саквояж с самым необходимым, подобрав подол платья, виконт подпрыгивающей трусцой поторопился к единственному обитаемому жилью, которое видели его глаза - маленькому домику на отшибе.
Стук в дверь созвучно дробному стуку зубов и заледеневшие, приобретшие благородный синеватый оттенок губы с трудом изобразили вежливую улыбку.

Сердце Максимиллиана одним головокружительным прыжком ухнуло в пятки, едва он узрел в проеме распахнутой двери огромную косматую фигуру. При иных обстоятельствах он бы наверняка завизжал или упал в обморок от страха, однако так замерз, что только и мог хлопать ресницами. Появление из-за широкой спины мужчины хрупкой женской фигурки юноша встретил облегченным выдохом, моментально воспрянув и трепетным духом, и вернувшимся на законное анатомическое место сердцем.

- Добрый вечер, прошу простить за столь неожиданный визит, - едва оказавшись в тепле комнаты и оттаяв губами, вежливо и церемонно Милли поприветствовал, судя по всему, супружескую чету. - Благодарю вас, - подхватив тонкими пальцами протянутую кружку и изящно изогнув мизинчик, соблаговолил обмакнуть губы в кружащий голову ароматным парком напиток. Пустой желудок - ибо откушанные еще утром тосты и яйца уже давно стали лишь ностальгическим воспоминанием - жалобно жался к позвоночнику, прямому и несгибаемому, как и положено аристократу.
- Очень приятно, миссис Миллсон, мистер Миллсон, - легкий наклон головы и чашка с напитком мужественно отодвинута: во-первых, вести беседу с наполненным ртом невежливо, а во-вторых, не бросаться же на угощение как плебей, хотя и очень хочется. - Позвольте представиться, мисс Лиан Хитклифф, - эту фразу виконт произнес с душевным волнением и внутренним наслаждением, ему очень нравилось звучание женского варианта, гораздо мягче и приятнее, чем грубое Максимиллиан…

- Наследник… - он тут же прикусил язычок, розовея скулами и очень надеясь, что это примут за благотворное воздействие тепла, нежели за смущение, - мой папенька, - выкрутился из неловкости, продолжив фразу практически без запинки, - сэр Уильям Хитклифф, предстал пред Богом два года назад. - Смиренно прикрыв глаза роскошными ресницами и сложив руки на коленях в молитвенном жесте, юноша выдержал приличествующую моменту паузу. - Поместье теперь по праву принадлежит мне и я желала бы немедленно осмотреть особняк. Надеюсь, вы содержали его в надлежащем состоянии, - выгнутая светлая бровка последовала вопросительной интонации, намекая, что если и были ранее какие-то попустительства, то ныне прибыл хозяин и будет спрашивать строго. - Вот бумаги, - перед смотрителем показались бережно вынутые из саквояжа нотариальное письмо на имя отца, запись о его кончине и подтверждение наследственных прав, составленное (за внушительную плату, оторванную от сердца и кошелька) нотариусом так хитро, чтобы избежать каких-либо намеков на пол наследодателя.