1. Имя.
Джозеф Хенрай Шефферд
2. Возраст.
27 лет
3. Профессия.
Ещё недавно - очень успешный бармен и начинающий бандовладелец, ныне - человек с кучей векселей от Костлявой и твёрдым намерением выжить.
4. Общественный статус, принадлежность к банде.
Условно законопослушный мошенник, несостоявшийся преступный бонза, должник по всем фронтам, но с планами на будущее.
5. Биография.
Прадед-Шефферд был знаменит. В частности, слава эта зиждилась на двух примечательных моментах его биографии: том, что Шефферд воровал как… хм… бог и ругался, как Дьявол, и том, что в возрасте 31 года был вздернут на Тауэрском Холме при значительном скоплении народа. Провожать виновника торжества к лебедке, доставляющей на небеса особенно упорных неисполнителей законов, предписанных их земными наместниками ( во всяком случае, так утверждают сами наместники), пришла мало что не четверть всего забубенного цвета Лондона. Правда, в первые ряды перед помостом поддержать боевого товарища в минуту скорби они не вышли, организовав свой собственный прощальный пикник в некотором отдалении от основного скопления горожан, приведших свои семьи и отпрысков лицезреть такое поучительное зрелище – и городской стражи соответственно. На то у товарищей были свои очень веские причины.
Дед-Шафферд не посрамил чести фамилии; более того – он ее даже приумножил. Во всяком случае, в отношении ругательств. Послушать потрясающие слух и воображение извержения Роланда Шефферда приходили даже с других концов города. Ходила легенда, что однажды некий молодой и исполненный рвения священник, прослышавший от кого-то из паствы о его богопротивных подвигах, пришел в то злачное местечко, где Шефферд имел обыкновение проматывать неправедно нажитые деньжата после очередного удачно провернутого дельца, и обратился к богохульнику с душеспасительной речью. Как ни странно, кандидат в спасенные, обычно вспоминающий о церкви лишь собираясь посетить ее в неурочный час в компании таких же занятых господ, идею своего спасения воспринял с энтузиазмом. Говорят, он даже прослезился, растроганный таким вниманием к своей персоне со стороны всевышнего, и тут же, не отходя от кассы, источая в равных дозах чистые покаянные слезы и густой запах дешевого джина, потребовал у святого отца немедленного исповедания. Говорят, исповедь святой отец дослушал лишь до середины; оставшуюся часть Шеффердовых грехов выслушивали уже почти пустая бутылка и информатор, тихо и неприметно скучающий за соседним столиком. Говорят, когда падре поспешно покидал кабак, за его сутаной тянулся внятно различимый шлейф дыма. Говорят, что церковная прачка стерла себе руки до семи кровей, пока не вывела из нее крепко вьевшийся и категорически не предписанный сану запах серы. Да люди много чего говорят. В любом случае, Господь оценил столь угодные его душе порывы и наградил Шефферда по своему, забрав его в свои светлые чертоги на целых два года раньше срока, дарованного его нераскаянному отцу, и заменив несомненно громкую, но позорную и крайне некомфортную смерть через повешение на относительно быструю от полицейских пуль во время облавы. Что ж, у богов свое видение, не нам судить.
Отец-Шефферд… Нет, он добросовестно продолжал дело предков, но ему как то не хватало размаха. То же самое можно было сказать о другом фамильном даровании Шеффердов. Никто и никогда не видел, чтобы от ругательств Теодора Шефферда сдохла хотя бы одна, самая хиленькая и недокормленная муха. Даже сына он не наставил на путь должным образом. А может быть, то был первый признак вырождения, тронувшего своей тлетворной рукой неукротимый род Шеффердов…
Да, Джозеф Шефферд был проклятым отщепенцем. Он не желал довольствоваться долей простого и непритязательного труженика ночного Лондона и продолжать славные семейные традиции и покидать этот мир с шумом, салютами и боем барабанов под полощущими знаменами вечной молодости. Сын прожженного картежника Самюэля Шефферда слишком рано и твердо уяснил, что шестерки всегда оказываются в самом низу колоды. И поставил себе твердую цель вырваться в тузы. 18 лет от роду, проводив в последний путь Шефферда-старшего, пересевшего на бледного коня по всем фамильным канонам - громко грохнув дверью и барной стойкой, опрокинувшейся под его десятикратно продырявленным телом, рухнувшим посреди свой последний День Св. Патрика кабака – Джозеф в последний раз посмотрел на в усмерть пьяную миссис Шефферд, по петушиному взъерошил светлый вихор - и принялся за дело. Через несколько месяцев каждый третий содержатель лавчонок в нескольких кварталах северной части Ист-Энда твердо уяснил, почему сгорел неделю назад соседний табачный ларек и в какой именно день недели нужно приготовить конвертик со страховыми взносами от подобного рода несчастных случаев. Дань была не слишком обременительной, и лавочникам было гораздо проще отстегивать N-ное количество шиллингов в неделю, чем поднимать свой маленький бизнес из пепла или привлекать к нему внимание полиции, связываться с которой по некоторым субъективным причинам почитали за еще большее зло, чем нести непредвиденные расходы. И все шло как по маслу, влияние шальной шеффердовой команды постепенно расползалось, словно пленка по зацветшей тухлой воде, охватывая все новые кварталы… До тех пор, пока Джо не свалял дурака, решив, что набрал достаточную силу и вес для того чтобы выйти на более глубокую воду.
Владелец игорного дома, человек умный и умудренный жизнью, успокоил играющих желваками охранников, спокойно выслушал нахального юнца, пообещал подумать над предложением мистера Шефферда – и тут же послал нарочного к некоему Заинтересованному Лицу. Заинтересованное же Лицо, человек слишком влиятельный и занятой для того чтобы тратить время на личные переговоры с новоявленными претендентами, не долго думая снарядил в Ист-Энд группу доверенных лиц, наказав им как можно более быстро и доходчиво растолковать зарвавшимся щенкам их ошибки.
Примерно через полтора года, когда мелкие лавочники северных кварталов Ист-Энда постепенно начали забывать ставить свечки за здравие неизвестных избавителей, а дворники – вздрагивать и креститься, проходя мимо Гремящего Тупика, в одном из пабов южной части Лондона тихо и неприметно, словно ниоткуда, всплыл новый бармен – парень улыбчивый, общительный, но впадающий в состояние непонятной скромности, когда кто-либо из посетителей пытался коснуться темы его прошлого. Кроме всех вышеперечисленных качеств, Джо ( так звали бармена) продемонстрировал достойную внимания предприимчивость, сходу начав обзаводиться нужными знакомствами и скрупулезно вникать в увлекательные хитрости и тонкости оборотов горючего золота. Так же стоит упомянуть, что результаты этого углубленного изучения чем дальше, тем чаще проходили мимо владельца заведения, оседая в карманах хитроглазого бармена. Правда, карманы эти довольно быстро не выдержали сверхнормативной нагрузки, и уподобились крупноячеистому решету. И виной тому был новый, ни с чем не сравнимый мир, который Джо открыл для себя, впервые узнав доподлинно, что такое Скачки. Именно так, с большой буквы. О, этот волшебный звон подков, взлетающий золотым дождем над огромным магическим кругом! Он начал пожирать огненную душу Шефферда с быстротой и жадностью лесного пожара – а так же большую часть его средств, щедро снимаемых с многочисленных веток тщательно взращиваемого куста деловых связей. Куст начал раскачиваться и прогибаться, и в один прекрасный день Джо с треском ухнул в самую его середину, оказавшись крепко опутанным цепкими колючими ветками долгов, так и норовящими проткнуть острыми, как ножи, шипами. Проще говоря, оказался в самом классическом варианте ситуации “делай что говорят и не дергайся”. И Джо, не понаслышке знакомый с железным законом каменных джунглей, делал. Обдирая руки, выбирался наверх, снова проваливался в самый низ, постепенно обрастая такими хвостами, что шанс выбраться на свет расплывался и рассеивался с каждым днем.
Но так уж сложилось, что женщины любили Шефферда, а Шефферд любил женщин – в той же степени, что и скачки, и так же, как на скачках, никогда не ставил подолгу на один и тот же номер. Правда, в тот шаткий период если бы в перерывах между долговыми работами мелькнул взгляд какой-нибудь заинтересованной ( а главное, кудряво приодетой) нимфы, Шефферд бы наверняка засунул поглубже свою и без того уже крепко помятую природную шеффердовскую гордость, покрепче вцепился бы в поводья и примерно и гарцевал бы под одним седлом до упора, позволяя неожиданной фаворитке выносить из трясины на твердую почву.
6. Характер.
Что можно поведать о характере Джозефа Шефферда? Джо – Игрок, и этим все сказано. Он никогда не смог бы стать, к примеру, степенным банковским служащим, как зведенный, день за днем выполняющим одну и ту же нудную бумажную работу. Такая попытка закончилась бы либо намыленной веревкой через пару недель для самого Джо… либо неожиданным и с явной наводкой изнутри ограблением через месяц-другой для банка. Соотношение вероятности первого и второго исходов – примерно 1 к 99%. Еще один хороший совет: если вы ищете надежного соратника, компаньона или - никогда не связывайтесь с Шеффердом. Кинет, кинет обязательно, как только запахнет жареным. Хорошо еще если просто кинет. Может и наложить обет вечного молчания, раз и навсегда запечатав выход ненужной и опасной информации при помощи своих верных Смит&Вессонов или более прозаического режуще-колющего инструмента, обращаться с которыми прекрасно научился еще со времен своей бурной юности. Как говорится, своя рубашка ближе к телу, а к телу своему Шефферд привык до крайности, хотя сказать, что он его особенно бережет тоже нельзя. Для этого Джозефу не хватает одной очень важной детали в голове – тормозов. Конечно, он может проползти на первой скорости по зыбкой почве – склонности к самоубийству у Шефферда не наблюдалось отродясь – но естественное его состояние – это жать на газ, с воплями и визгом шин выписывая по Великой Трассе жизни крутые виражи. И не стоит перекапывать душу Шефферда в поисках благородства – результаты не оправдают затраченных усилий. То же самое можно сказать и о шеффердовской совести. Поговаривают даже, что Шефферд просто – напросто ее убил и закопал где-то в одной из самых глухих и темных трущоб Ист-Энда. Но это, конечно, уже преувеличение. Если говорить о слабостях... отсутствие тормозов – само по себе слабость. Никогда не знаешь, куда тебя занесет на следующем повороте; и хорошо если просто занесет, а не выкинет куда-нибудь в грязный кювет. Пристрастие к табаку и алкоголю, думаю, упоминать будет излишним – какой выходец из Ист-Энда не любит приложиться к бутылке? Так же Шефферд очень не сдержан в отношении женского пола. Говоря проще – Джо настоящий бабник, из-за чего не раз влипал в прескверные ситуации.
Но, человек – животное сложное, и из одних лишь отрицательных черт состоять не может. Багаж Джо, помеченный сплошными плюсиками, содержал следующее: живой, неукротимый нрав, подвижный и пытливый ум, довольно легко впитывающий новую информацию. Шефферд довольно гибок в подходе к людям, хотя проявляется эта гибкость в основном в отношении нужных людей и в нужной ситуации. Периодически у Джозефа пробуждаются рудиментарные остатки порядочности, и он начинает ими размахивать, как дронт остатками крыльев – не с целью взлететь, а просто – если есть, отчего бы и не помахать. Вот гордости – да, гордости у Джозефа полные трюмы, хотя, как уже говорилось ранее, управляться он с нею научился не хуже заправского дрессировщика, так что когда начинают свистеть ядра и приходит время двигаться налегке, Джо стискивает себя в кулак и швыряет опасный балласт за борт – черта спорная, но пожалуй, впишем ка ее именно сюда. Для равновесия.
7. Навыки и способности.
Пара револьверов S&W Hand Ejector .38 ( шестизарядник двойного действия, калибр 38) и нож, непременные спутники Джозефа и самые верные и неподкупные его сикьюрити на скользком жизненном пути. Понятно, что носятся не для балласта. Шефферд хорошо стреляет из короткоствольного оружия, при необходимости не посрамится и в обращении с длинноствольным (хотя в личном арсенале таких громоздких игрушек не держит), владеет приемами ножевого и рукопашного боя, и в совершенстве – стремительного и грязного стритфайта. Откуда все эти навыки? См. биографию.
Отлично владеет навыками и фокусами хорошего бармена, стремится обучиться верховой езде и очень интересуется этими новыми забавными игрушками, автомобилями, считая, что за ними будущее.
Кое-как обучен читать и писать и продолжает оттачивать навыки, хотя неповторимый акцент Уайтчапела и время-от времени проскакивающие словечки "кокни" всегда будут выдавать в крашеном фазане длинногачего ист-эндского петуха.
8. Внешность.
Рост около 175 см, хорошо, по спортивному сложен, физически развит – слабакам в каменных джунглях живется плохо, а Джо жить плохо никогда не нравилось. Непослушные светло-русые волосы, светло серые глаза смотрят на мир остро и не то чтобы зло… но как-то без особенной теплоты. И всегда в них пляшут черти – и когда Джо злится, и когда улыбается. Может быть, именно за это и тянется к нему так женский пол, не даром же сказал один великий классик, что “женщина любит только одного Черта”... а тут их целых два да со всем остальным вполне даже, можно сказать, привлекательным прилагающимся.
9. Правила.
Да. И - да.
Отредактировано Джозеф Хенрай Шефферд (2016-01-09 19:59:05)
